Хулиганство

18:17 - FreekNik: Кинь-ка какую-нибудь идею, любую
18:17 - Ar2R-devil-PiNKy: Она слишком развратная
18:18 - FreekNik: Думаю, ничего плохого. Тем более для рассказика. Я давно ничерта не писал ничего, интересно проверить, остался ли порох. Тем более на рандомную тему.
18:19 - FreekNik: Может страничку-две выжму, хех.
18:19 - Ar2R-devil-PiNKy: Ммм, ок
18:19 - Ar2R-devil-PiNKy: Давай по ключевым словам
18:20 - FreekNik: Окей.
Сэм. Пицца. Яма. Горшок. Виноград. Водопад. Ириска.

  

***

- Здорово, болезные! Хорошо работаете!

Сэм Стоун не спеша, слегка припрыгивающей походкой прошёл мимо группы понурых бойцов EDF и приветственно махнул им рукой. Кучка парней в форме, уныло разгружавших из грузовика ящики с амуницией, лишь мельком проводили взглядом следовавшего в сторону казарм капитана с большим свёртком подмышкой и, отпустив едва различимое бурчание, вернулись к работе. Сэм широко ухмыльнулся и почесал недельную щетину на щеке, скрывая едкую гримасу. "Ничего, салаги" - подумал он, - "это ещё цветочки, ягодки будут впереди."

Конечно же, на самом деле ему было немного жалко бойцов. Работать после обеда в сорокаградусный зной, в Египте, да ещё и в форменном обмундировании - занятие, мягко говоря, не из приятных. Однако Стоун старался не торопиться с выводами, а потому как и прежде брёл вперёд, в штабную комнату, деловито размахивая своей поклажей. Она, к слову, была довольно большой, и ко всему прочему была обильно обёрнута старыми газетами и пакетами.

Пройдя мимо рядов однотипных бетонных коробок в сторону коричневого двухэтажного здания, Стоун саданул ногой по железной двери и резво втиснулся бочком в открытый проём, к чертям перепугав прикорнувшего неподалеку постового. Разбуженный грохотом часовой, который секундой ранее мирно дремал на посту, подскочил на месте и судорожно сглотнул. Не сразу разобравшись в чём дело, бедняга осторожно сунул голову в проём, но услышав в холодной полутьме лишь удаляющийся топот и знакомый гогот капитана, вздохнул и вернулся на свой пятачок под козырёк КПП. К проделкам капитана Стоуна в гарнизоне привыкли уже давно, но никто никогда не знал, когда именно ждать от него очередной шутки и подколки, поэтому каждый новый раз был в точности как первый. Многие новобранцы, поступавшие на службу в это богом забытое место, поначалу сильно недоумевали, почему этого, казалось, неунывающего раздолбая вообще называли «Серьёзным». Уж очень это крутое прозвище - Серьёзный Сэм - контрастировало с будничным поведением ротного. Впрочем, все вопросы резко улетучивались, стоило им только увидеть капитана Стоуна в бою: по-настоящему каменное, сосредоточенное выражение лица, перекатывающиеся мускулы под футболкой и несравнимый опыт, хладнокровие и мастерство вызывали ощущение, что в нём соседствуют две совершенно разные личности. Оттого постовой, поправив свою фуражку, только ещё раз непривычно поёжился, оценив преподанный ему командиром урок за внеурочный сон.

В это время, в штабной комнате, Родригез слегка вальяжно, но в то же время измученно сидел за столом, откинувшись на спинке кресла, и сонно воззирал в пустоту перед собой. В этой позе, особенно с распахнутым воротом куртки, он был чрезвычайно похож на Тони Монтану, за тем исключением, что горы кокса на столе заменяли трёхэтажные кучи бумаг: приказы, сводки с фронта, письма, старые газеты и так далее. Посередине столешницы наблюдалась некая загадочная, почти пост-модернистская картина маслом: пистолет, початая обойма, пустая гильза и раскуроченный вентилятор. При взгляде на этот натюрморт даже у вошедшего в кабинет Стоуна с лица мгновенно сошла улыбка, и он удивлённо приспустил солнцезащитные очки. Встречный взгляд капрала был холоден, как лёд, но судя по капелькам пота, методично скапливающимся на его прямом носу, от жары это всё-таки не спасало.

- И что это такое? - только и выдавил из себя Сэм, махнув рукой.
- Сраная железка сгорела в самый неподходящий, мать его, момент, - буркнул Родригез, не шелохнувшись ни на миллиметр. - Вот я и, - он сделал паузу, показав глазами на разряженный пистолет, - добил скотину по старой, доброй, армейской, мать её, традиции.
- Починить же наверняка можно было... - аккуратно вставил Сэм, отодвигая макулатуру на столе и пристраивая на него свой свёрток.
- А хрена лысого! - донеслось в ответ такое же недовольное хмыканье.
- Само-кри-тич-нень-ко, - улыбнувшись сквозь зубы, по слогам пропел Сэм под нос, покосившись из-под очков на голову своего мексиканского товарища. Даже в такую жару тот не снимал свой засаленный АОЗ-овский берет, отмахиваясь от расспросов смущённым и нелепым предлогом "мозги мерзнут", хотя на деле он очевидно стеснялся своей абсолютно безволосой головы. На самом деле, никто не знал, как и при каких условиях облысел бедный мексиканец, кроме того, что процесс этот пошёл в 25 лет и не оставил на его голове ни единой волосинки, что Габриэлю порой приносило жуткое неудобство. Хотя вызывал данное чувство скорее не сам факт облысения, а дурацкие слухи, распространявшиеся вокруг него. Поговаривали, например, что волосы у Родригеза повылезали после некоего несчастного случая, произошедшего с ним в бурной, ещё довоенной молодости во время одного чертовски пьяного отпуска в Тайланде. Что за чад кутежа и сюрпризы оставили столь неизгладимое (но очень гладкое) впечатление на шевелюре и нервах Родригеза, впрочем, не сообщалось. Иные говорили, что всё дело в обычной аллергии на гнааров. Нельзя не отметить, что часть этих слухов распространил и сам Сэм, чем втайне гордился...

В ответ на мелкую язвочку капрал, как и всегда, лишь нахмурился и сделал вид, что ничего не расслышал. Вместо этого он воззрился на большую бумажную пачку на столе и перевёл взгляд на Сэма. Тот не спешил показывать другу, что принёс с собой, и вместо этого деловито покручивал в руке простреленный вентилятор.

- А что это там, кстати, щеглы у склада давятся? Учудили чего? - спросил он деловитым тоном, выковыривая из катушки кусок свинца.
- Учудили, - произнёс Родригез, поведя усами. - Приказал им вырыть яму где-нибудь неподалеку, чтобы мусор кое-какой отсюда повыкидывать и сжечь, - он кивнул на груду коробок с макулатурой на полу у стола.
- И? Вырыли?
- Вырыли, вырыли, да только "немного" промахнулись, мать их. Додумались, идиоты... А, чего я распинаюсь, сам посмотри, - с этими словами он кивнул в сторону.

Сэм в предвкушении подошёл к распахнутому справа окну и выглянул вниз. Аккурат под ним, на углу здания, частично заехав на пешую дорожку, располагалась добротно вырытая яма. На её дне одиноко валялись куски какого-то сосуда, и присмотревшись получше, Стоун узнал в нём останки некогда стоявшего на этом же окне цветочного горшка. Вперемешку с землей и осколками там же виднелись следы некой полузасохшей бело-жёлтой массы.
- Какого хрена?! - недоумевающе выпалил Сэм, не отходя от окна, и от его возгласа с крыши штаба шумно сорвалась стая голубей.
- Да вот и я также сказал: какого, мать вашу, хрена? Кто под окном штаба копать додумался?! Ну не крети...
- Горшок там какого хрена валяется?! Упал? - перебил его Стоун, срываясь на внезапный крик.
- А-а, да нет, - скосил глаза капрал, - это я, случайно... в них... кинул в рожи их тупые. Жаль не попал. Пришлось в наказание отправлять всех на разгрузку.
- Родригез! - Сэм не смущаясь завопил во всю глотку; его возвышенное пятью минутами ранее настроение словно испарилось за один миг. - Ты охренел совсем? У меня ж там яйцо сидело?!
- К-какое я-яйцо..? - не нашелся что ответить мексиканец.
- Куриное, блин! Два! Ну на кой чёрт...
- З-захрена куриное яйцо? - Родригез окончательно выпал в осадок, не понимая, о каких яйцах идёт речь и почему Сэм потерял душевное равновесие.
- Эй, что там у вас за крики? - на лестнице на второй этаж раздался знакомый женский голос, моментально выведя обоих мужчин в штабной комнате из возбуждённого состояния.
- Оставим этот разговор на потом, - недовольно и тихо шикнул Сэм приятелю, пытаясь судорожно припрятать свой громоздкий пакет за коробкой бумаг и присыпая его для пущей надёжности ворохом макулатуры. Затем он как ни в чём не бывало юркнул к окну, и оперевшись о подоконник, высунулся наружу. Гэбриелю такое поведение Сэма показалось ещё более странным, но он не подал и виду, а потому вытащил из кармана пачку "Red Apples" и закурил, тем не менее с любопытством покосившись на заваленную коробку.

- ...А я иду мимо, слышу - у вас тут гвалт стоит, - в дверь вошла Хеллфайр и встряхнула рукой копну своих полускрученных рыжих волос. - Опять Сэмми истерику устроилА? - тут же язвительно вставила она и покосилась на замершего у подоконника капитана. Тот даже не шелохнулся, продолжая разглядывать унылый египетский пейзаж.
- Да нет, просто... тяжеловатый, мать его, денёк сегодня выдался, - вставил Родригез, не поднимая глаз со столешницы. - Вентилятор, вон, ещё сломался.
- Ааа, - пропела лётчица загадочным тоном, - а я думала, хоть у вас тут остужусь. Так жарко нынче... - она помахала рукой. - Кстати, а куда это запропастился наш полковник?
- В Каир улетел с Вилсоном, встречать какую-то важную яйцеголовую шишку из Германии, - пробормотал Сэм и смачно сплюнул, продолжая игнорировать буравящий его взгляд рыжеволосой бестии.
- И надолго?
На этот раз Сэм промолчал, поэтому капралу пришлось вновь вклиниться в разговор.
- Дня на два, на три. Пока туда, пока обратно...
- Это что значит, мне с вами, оболтусами, тут несколько суток куковать? Да уж, действительно хреновый денёк! - Хеллфайр напускно закатила голову, в очередной раз стрельнув зелёными глазами в сторону Сэма.
- Придётся тебе потерпеть. Хотя ты всегда можешь сесть на свою метлу... то есть в свою вертушку и переждать эти три дня в каком-нибудь другом месте, - ответил Сэм самой любезной из своих заготовленных реплик. Это возымело нужный эффект: даже сквозь берет Родригез почувствовал своей лысиной, что и без того жаркая атмосфера накаляется до предела. "Будь тут сейчас тот горшок с яйцами, можно было бы пожарить отличную яичницу" - промелькнуло в его голове.
- Пожаааалуй... нееет, - Хеллфайр подошла к дальнему краю стола, возле которого находился злополучный свёрток Стоуна, оперлась руками на тумбу и изогнулась, словно довольная кошка. Её лицо выражало одновременно злорадство, игривость и какую-то глубинную эмоцию, словно говорящую: "я - ядерная бомба, и я вот-вот взорвусь назло лично ТЕБЕ!". - Ни за что не упущу шанса испортить вам эти дни. К тому же за вами нужен глаз да глаз, а то, как ты часто говоришь, "учудите" что-нибудь.
- Слушай, - Сэм начал выказывать нотки нетерпения и недовольства, - ты сюда вообще по делу зашла или так, ядом поплеваться?
- Я пришла сюда поплеваться ядом и надрать задницу одной истеричке, которая устроила крик на полгарнизона. Вот только, боюсь, яд весь закончился, так что остаётся второе. А ещё я пришла, потому что кое-кто из солдат обмолвился о том, что доблестный капитан Стоун, - на этом слове она сделала особо саркастичный контраст, - протащил в расположение некий большой свёрток из коммуны беженцев! И при этом светился, как отполированное пушечное ядро!
Тут она легонько стукнула ногой по коробке у стола и оттуда послышался приглушённый стеклянный звон.
- Вот стерва, - тихо буркнул Сэм и приложился ладонью к лицу. - Ну, щеглы... вы у меня в недельный марш-бросок... по пустыне... по всей выкладке...
- Смотри, как запел! Стерва? Фу-ты, ну-ты! Поаккуратнее со словами... И убери изо рта эту гадость! - гаркнула на Сэма Хеллфайр, замечая, как тот вытащил из кармана неприличных размеров сигару и попытался прикурить её из невесть откуда взявшегося огнемёта.
- То есть ему, значит, можно, а мне - нет?! - взорвался Сэм, подскочив к другому краю столешницы и указав на невинно смолящего сигарету Родригеза.
- Ему всё можно, потому что он хотя бы вполовину не такой кретин, как ты! - потрясла пальцем Хеллфайр у другой стороны баррикады.
- Ведьма! - развернулся Стоун и выкинул сигару в окно.
- Болван! - повернувшись вполоборота буркнула Хелл.
- Разорви меня гнаар! - Родригез наконец не выдержал гневной перепалки и вскочил со стула. Его усы гневно шевелились под носом, а сигарета в зубах елозила из стороны в сторону, словно разъярённый львиный хвост.
- Может вы уже заткнётесь наконец? Ну что за день такой сегодня, а, мать-перемать, что за день? Как будто мне одного ЭТОГО, - он вытащил сигарету и махнул рукой в сторону кипы бумаг, засыпав их пеплом, - мало было! Хоть одна приятная новость сегодня будет?! A la chingada, su  madre! Ah, como chingas! Pendejada... - перешёл он на родной мексиканский, не в силах больше сдерживаться. Нетриксы Сэма и Хеллфайр послушно и автоматически перевели подробную словесную тираду Габриэля Родригеза, и те, в свою очередь, тут же насупились и покраснели от мимолётного стыда.

"Подумать только", пронеслось в голове Стоуна, "я их обоих старше по званию, а нагоняй получаю, как какой-то зелёный рядовой."

Раскрасневшийся Родригез наконец угомонился и плюхнулся на кресло, приняв свою первоначальную вальяжную позу мексиканско-итальянского дона. Некоторое время собираясь с мыслями, Сэм понял, что пора развеять воцарившееся в комнате молчание и расставить всё по своим местам.

- Ладно, слушайте, так дело не пойдёт, - начал он, - давайте успокоимся. И первым делом я вам кое-что покажу.

С этими словами он подошёл к столу, аккуратно обогнув надувшуюся рыжеволосую девушку, взял в руки свою поклажу и поставил её на стол, а затем начал не спеша разворачивать бумагу. Хеллфайр и Родригез невольно покосились на неё и стали с едва скрываемым интересом следить за манипуляциями товарища. Когда последний кусок египетской газеты, клейкой ленты и грубой упаковочной бумаги наконец пал под стол, глазам их предстала широкая самодельная коробка. Сэм отвёл в сторону закрывающие верх листы картона и начал выкладывать содержимое на стол. С первым же предметом глаза двух других присутствующих военных, еще минуту назад так отчаянно вопящих на своего капитана, расширились и немного округлились. Хеллфайр скосила горящие зеленью и адским пламенем очи, недовольно фыркнула, затем вдруг хмыкнула, а под конец действа удивлённо и тихонечко икнула, в довершение метнув ещё один пламенный взгляд на Сэма. Родригез же, сидевший всё это время на стуле и с невозмутимым взглядом жующий то, что осталось от уже истлевшей (и слегка подпалившей пеплом несколько штабных бумаг) сигареты, не проронил ни звука, хотя его лицо постепенно становилось всё светлее, а под и вовсе конец расплылось в широкой улыбке.

На столе стройным рядом воцарялась небольшая коробка пиццы, две бутылки виски, маленький бумажный пакетик со стёртой этикеткой, от которого исходил чудесный кофейный запах, торжественно-красная пачка дорогих "Red Apples Elite" и, в довершение, несколько роскошных, пусть и слегка примятых и растекшихся соком гроздьев марокканского винограда в целлофановом пакете. Сэм неловко хмыкнул и, скрестив руки на груди, с вызовом посмотрел на друзей.

- Мать моя гарпия! - первым отошёл от увиденного Родригез и совершенно искренне хохотнул. - И из-за этого такая скрытность и такой сыр-бор? Что ж, вполне очевидно, учитывая, какую тут редкость в наше-то дефицитное время! Сэм, ты что, устроил набег на караван беженцев?!
- Никого я не грабил, - спокойно ответил Стоун, почесав макушку и глянув на Габриэля. - Просто мы с ребятами недавно на рейде помогли одному богатенькому дипломату выбраться из окружённого менталовцами района. Бедняга так испугался за свою жизнь, что после спасения чуть не наобещал нам золотые горы. Но они сейчас и так никому не нужны, верно? Да и что мы, звери что ли, не за бабки воюем. Так что мы условились на небольшом бартере... Думал, пока начальства нет, можем культурно отдохнуть. Уж как этот парень, правда, всё это достал и еще доставил в коммуну - ума не приложу, но это уже не моя проблема. Держи, кстати, сигареты.
- Ну ты, блин, даёшь, - Родригез с благодарностью принял пачку и следом оценивающе покрутил в руках бутылку "Джека Дэниелса", - эх, полгода ни капли хорошего пойла во рту не было. Дева Мария...
- А э-это... - запинаясь и слегка попунцовев, извиняющимся тоном пролепетала летчица, взяв одну из гроздей винограда, но не успела договорить.
- Тебе, тебе.., - смущенно перебил её Сэм, вздёрнув нос. - Помню, как ты однажды говорила, что тебе нравится виноград, но ты его давно не пробовала, так что.., - Сэм вновь слегка замялся, а потом буркнул, - но вот в плане остального я тебя не планировал, и вообще, всё должно было состояться не так...
- Нет уж, теперь тебе не отвертеться! - ухмыльнулась девушка и озорно показала язык. - Кот из дому, мыши - в пляс, да? Ну тогда вам лучше иметь третью мышку, чем одну болтливую крыску.
Сэм только и смог что пожать плечами и улыбнуться.
- Куда уж мы без рыжей занозы в заднице!
- Если не хотите опростофилиться на всю часть - ни-ку-да! Но стоит отдать тебе должное, - тут Хеллфайр вновь эффектно тряхнула своими огненными хвостами на голове и, легонько ткнув пальцем Сэму в грудь, ухмыльнулась, - хоть ты иногда и та ещё задница, но можешь быть крутым, когда захочешь!

С этими словами она отхватила от грозди виноградинку и довольно запустила её себе в рот. Капрал Родригез перевёл смеющийся взгляд с Хеллфайр на Сэма и поймал себя на мысли, что сердиться по всяким пустякам теперь уже просто невозможно.

***

Вечерние лучи безжалостного, красного египетского солнца сверкнули за горизонтом и исчезли, унося с собой последние крупицы света. Жар это, увы, не приуменьшило; вместе с испарениями с поверхности потрескавшегося асфальта и горячего песка поднялась духота, создавая на поверхности земли лёгкую, подёргивающуюся словно горящая плёнка пелену. Застрекотали сверчки, вдалеке раздался одинокий и в то же время грозный рёв песчаного кита, и некий призрачный и сиюминутный ветерок пронёсся мелким вихрем по пожухлой траве, принеся с собой тревожный запах пороха и калёного железа. Всего в паре сотен километров на юго-запад шла настоящая война, но люди на одинокой базе у границы Хелуана, несмотря на всю собранность и постоянную бдительность, пытались распрощаться с утомительным днём, его невзгодами и неприятностями, немного забыть о выживании и вспомнить, наконец, о себе.

Громкоговоритель наконец оттрубил записанный сигнал к отбою, но внешне кажущуюся тишину и спокойствие нарушал свет прожекторов, петляющих вдоль оцепления базы, короткие переговоры дозорных и весёлый смех, раздававшийся со второго этажа штаба гарнизона.

- Мммффм, фивогфав фафой фвеффый! - промямлила Хеллфайр с полным ртом, набитым виноградом. Она запихнула себе за щеку уже полгрозди и, залив сверху виски, теперь смешно гоготала и издавала булькающие звуки, запрокинув голову и воздев правую ногу к потолку.
- Чего-чего говоришь? - переспросил Родригез с большим куском подогретой пиццы в руке, после того, как залпом осушил бокал "Дэниелса".
- Вивограт, гововю, свевий! Кайф! - хохоча от собственной же нелепой дикции прокричала девушка.
- Смотри не подавись, - настоятельно предупредил Сэм и наконец спокойно прикурил сигару. На этот раз от зажигалки, заботливо протянутой капралом, а не от огнемёта.
- Не дождёшься! - Хелл поёрзала губами и через секунду пустила в Сэма целую горсть виноградных косточек. Стоун не растерялся и как заправский азиатский коп из фильмов Джона Ву уклонился в сторону, после чего невозмутимо отхлебнул виски и предложил.
- Слушайте, а пошли на крышу?
Возражений не последовало, и троица подвыпивших героев, ничуть не стесняясь того, что находятся в военной части, таща с собой напитки и провизию, поплелась на крышу штаба, во все три горла распевая песни.

Крыша встретила их ночной тишиной, неожиданной прохладой и невыразимо прекрасным небосводом. Яркие звезды уже обильной россыпью мерцали на черном покрывале неба, организованные в чудные узоры созвездий. Какой-то дежурный с постовой вышки посветил фонарём на здание, в надежде увидеть там самого Ментала и всех его прихвостней, но встретил в ответ лишь приветственно погрозивший кулак Родригеза и резво убрался восвояси.

Сорвиголовая троица захмелевших друзей, недолго церемонясь, покидала провизию и удобно расположилась прямо на пышущем жаром шершавом бетонном покрытии плоской крыши, постелив на неё предусмотрительно захваченный Родригезом тент. Сэм зажег старенький, ещё довоенный масляный фонарь, поэтому на штабной крыше стало уютно и светло. Вояки пировали, смеялись и галдели, как сборище подростков на выпускном, в конечном итоге утеряв счет времени и позабыв о ежедневной военной рутине, наслаждаясь дружеской компанией.

Казалось, прошло не менее часа, когда Сэм отошел от маленького круга света и уселся на краешке крыши, бесстрашно свесив обутые в свои потертые кеды ноги вниз и закурив очередную сигару. Он вглядывался вдаль, на беспечный и светившийся легким заревом горизонт, и его внезапно проняла тоска. В голове вновь пронеслись события последних лет. Командировка на дальний конец вселенной. Неожиданная находка. Потом... Нескончаемые потоки крови, смертей, предательств и боли. Безжалостная сеча, злая война, не имевшая себе равных. Сэм почувствовал странную боль, прямо под застарелым шрамом от ранения и понял, что у него предательски защемило в груди. Но хуже того, сквозь хмельной дух, царивший в голове, Стоун почувствовал себя виноватым. Обстановка казалось в чём-то неправильной - ветерану войны хотелось в бой. Он чувствовал, что должен быть сейчас там, на поле битвы, где сражаются его братья и сёстры по оружию, а не беззаботно отдыхать с друзьями. Друзья... Стоун глубоко затянулся дымком. Раньше, до войны, капитан не мог похвастаться большим количеством тех, кого он мог не кривя душой назвать своими настоящими товарищами. Были простые приятели или случайные знакомые. Но когда беспечная жизнь сменилась кровавым межгалактическим побоищем, всё ближе и ближе подбираясь к его дому, к Земле, Сэм стал приобретать все больше и больше друзей. И терять.

"Преступление ли — быть с теми, кто тебе дорог?" - подумал Сэм, но ответить самому себе не успел — от раздумий его отвлек легкий хлопок по плечу. Родригез уселся рядом со Стоуном и закурил.

- О чём задумался? - спросил он Сэма, обведя взглядом бескрайнюю пустыню.
- О том... как завтра перед гарнизоном оправдываться. Вся часть наверное на ушах стоит! - немного подумав, ответил Сэм и легонько ухмыльнулся. Как и всегда, даже в такой обстановке, когда чувства становились яснее, а друзья были готовы открыть уши для задушевного разговора и забыть о нем наутро, Стоун спрятался за иронией и шутками. Как и всегда.
Родригез бросил молчаливый и суровый взгляд на своего друга, но ничего не сказал. Так они и сидели в ночной прохладе, пуская клубы дыма и глядя куда-то за горизонт.

- Куда это, кстати, наша Фиона пропала? - спустя несколько минут хрипло спросил Сэм, обернувшись за спину и оглядевшись по сторонам.
- Отошла по своим женским делам, носик припудрить, - Родригез коротко хохотнул и даже в темноте Сэм был готов поклясться, что он повел усами.
- Лишь бы приключений там не нашла на свою пьяную задницу... - ухмыльнулся Сэм, вспомнив вечную привычку рыжеволосой девушки-бомбы ввязываться во всякие авантюры. Однако капрал ответить своему приятелю так и не успел: словно в подтверждение слов Сэма, откуда-то снизу раздался приглушенный шлепок, короткий писклявый визг, а затем до крыши штаба донесся такой поток настоящей трехэтажной брани, что даже у бывалого лысого матершинника начали гореть огнем уши!
- Похоже, нашла! - только и выдавил из себя он. Сэм и Габриэль молча переглянулись, а затем сорвались с места и пулей полетели вниз.

Когда мужчины обогнули здание (попутно отослав восвояси переполошившегося часового) и приблизились с фонарем к той самой яме, выкопанной новобранцами по велению Родригеза этим днем, многословная матерная тирада прекратилась и теперь откуда-то со дна доносилось лишь обиженное "у-у-у" и всхлипы. Сэм подошел к краю ямы и посветил вниз. Там, на не сильно утрамбованном дне, сидела Хеллфайр и, едва скрывая слезы, потирала ушибленные конечности.
- Живая? - расслабленно выдохнул Сэм и протянул руку. Справа уже подоспел Родригез и тоже свесился вниз, чтобы помочь девушке вылезти с двухметровой глубины.
- Ж-живая... - всё также обиженно протянула та и, ухватив друзей за руки, неуклюже заерзала ногами. Когда она наконец очутилась наверху, она принялась яростно отряхиваться от грязи и песка и стирать с себя остатки вонючего желтка и яичной скорлупы.
- И к-какой только идиот яйца с-сюда покидал, - бедная Хелл продолжала злиться и всхлипывать, с её глаз лился целый водопад слез. Родригез молча спрятал глаза и, сидя на корточках, услужливо отряхивал непутёвой лётчице коленки и грязную задницу. Сэм также решил побыть джентльменом и достал из кармана чистый платок, которым принялся стирать с лица Фионы грязь и слезы.
- Ну-ну, хватит, - Стоун по-отечески засюсюкал, всё-таки не сумев при этом удержаться от ехидной ухмылки. - Не переломала ничего?
- Вроде нет, - буркнула Хелл, но с её больших ресниц так и стекали большие капли влаги. - Только задницу отбила больно, у-у-у... - добавила она.
На секунду Сэму захотелось вставить очередную шутку про размер этой задницы и её замечательные защитные свойства, но вновь оказавшееся рядом нахмурившееся лицо Родригеза быстро отмело желание вклинивать похабный юморок.
- Ну всё, всё, хватит плакать. Если ты перестанешь реветь, я дам тебе конфетку - Сэм вновь заботливо засюсюкал и выудил из кармана ириску. Родригез хмыкнул и почесал затылок, сдвинув свой берет набок: его постоянно удивляло, как Стоун ухитрялся таскать в карманах столько всякой всячины. "Интересно", подумал он, "уместится ли там броневик?"
- Я тебе что, девочка маленькая? - всхлипнула Хелл и скривила губы.
- Что, не хочешь ириску? - Сэм повертел конфетой у неё перед лицом и показушно собрался убирать её назад. Рыжая девушка тут же схватила его за руку, вырвала ириску, разорвала бумажку и бросила сладость в рот.
- Шутишь что ли, - пробормотала она и вытерла глаза. Стоун присмотрелся и заметил, что в них, как ни в чем не бывало, появился прежний блеск и былая перчинка.
- Эх, пошли, горе луковое - Родригез ухмыльнулся и поковылял вперед. - Смотри только с крыши не навернись на этот раз.
- Не дож-дё-тесь! - рыжеволосая девушка как всегда тряхнула копной волос, бросила на друзей пламенный взгляд и прихрамывая помчалась вперёд. Покачав головой, Сэм искренне улыбнулся, поднял глаза ввысь, к далёким звездам, и тихонько сказал:

- Пировать так пировать!

Посвящается всем друзьям.